Кому пишут письма

– Мы голодные! – весело заявил Марсик.

Все захихикали и хором подтвердили:

– Очень голодные.

Карандмыши гурьбой ввалились в кухню, где за столом сидела чем-то занятая Карамель. С самого утра они учили Барсика прыгать на специально построенной для него площадке. Конечно, прыгали и сами. Нужно же было показать коту, как это правильно делается? Барсик с удовольствием наблюдал, но сам повторять упражнения почему-то не стремился. Приходилось уговаривать и показывать снова и снова. В общем, карандмыши напрыгались от души. И действительно очень проголодались.

– Сейчас, минуточку, – сказала Карамель, не отрываясь от своего занятия.

– А что ты делаешь? – спросила Виола. Карамель что-то активно чертила на листке бумаги. – Рисуешь? А что?

– Не рисую, – Карамель помотала головой. – Письмо пишу.

– Кому? – чуть ли не хором спросили заинтересованные карандмыши.

– Себе, – ответила Карамель.

– Зачем? – уточнил Герасимо.

– Дело в том, что я сегодня нашла в поваренной книге бабушки Рудольфы один интересный рецепт. Но, чтобы его приготовить, нужно очень много продуктов. Ни в коем случае нельзя забыть ни один. Вот я и пишу письмо самой себе, чтобы ничего не забыть и не перепутать.

Она отставила лапу с листком от себя и зачитала:

– «Дорогая Карамель! Для твоего блюда очень нужна морковка. Попроси Марсика её нарисовать. А ещё нужно много зелени. Не забудь сказать Виоле, чтобы сделала её к вечеру». Ну, и так далее.

Пока она читала, остальные карандмыши расселись вокруг неё и внимательно слушали.

– А зачем вообще пишут письма? – спросил Рони Ру.

– Чтобы что-то сообщить, – объяснила Виктория. – Или попросить.

– Или спросить, – добавила Виола.

– Или потребовать, – закивал головой Флопс. – Или...

Он задумался.

– Понятно, – сказал Рони Ру. – Письма пишут затем же, зачем и разговаривают друг с другом. За всем и сразу.

– Верно, – сказала Карамель. Сложила свой листок и сунула в карман жёлтого передника. – Вот, моё письмо до меня уже дошло.

– А можно я тебе тоже письмо напишу? – вдруг спросил Марсик.

Все карандмыши перевели взгляды на него.

– Можно, – улыбнулась Карамель. – Буду рада его получить.

– Я тебе напишу и попрошу завтра обязательно сделать конфеты со сливками. Мои любимые. И побольше, чтобы на всех хватило.

И он обвёл гордым взглядом остальных карандмышей. Смотрите, мол, какой я не жадный.

– А зачем тебе теперь писать письмо, если ты всё уже сказал? – спросил Флопс.

Марсик на секунду замер, расстроенный, что такая замечательная идея провалилась. А потом обрадованно махнул лапой.

– Тогда я другое напишу.

И под нос себе буркнул тихо-тихо, чтоб никто не слышал:

– И не про конфеты, а про блинчики. Со сгущенкой.

– Я тоже хочу писать письмо, – сказал Рони Ру. – Только ещё не знаю, кому.

– И я, и я, – поддержали его остальные. – Мы тоже хотим.

– Тогда рассаживайтесь, берите бумагу и пишите, – сказала Карамель. – Но сначала пообедаем.

Пообедав, карандмыши расселись за столом и принялись за работу. Какое-то время раздавались только шуршание и сосредоточенное сопение.

– Не толкайся, – проворчала Виктория Виоле.

– Извини, я нечаянно, – отозвалась та. И заглянула подружке через плечо. – А ты кому пишешь?

Виктория прикрыла письмо лапой.

– Не подсматривай. Потом узнаешь.

– Вы своей болтовней мешаете окружающим, – важно сказал Герасимо, но тут же не утерпел и сунул нос в письмо Виолы. – Ой, а что это у тебя?

– Стрекоза, – гордо сказала Виола. И, заметив, что все остальные подняли головы от писем и уставились на неё, объяснила. – Я подумала, что письмо будет веселее и получать его будет приятнее, если в нём будут не только слова, но и рисунки.

– Здорово ты придумала! – восхитился Флопс. – Молодец. Я тоже что-нибудь нарисую.

– Только не стрекозу, – предупредила Виола. – Она уже есть у меня.

– Жука, – решил Флопс.

– Бабочку, – мечтательно сказала Виктория. – Такую синенькую, с большими крыльями.

– Муху, – твёрдо решил Марсик.

– Птичку, – предложил Рони Ру. – Маленькую-маленькую, чтобы в письмо влезла.

– И воздушного змея, – подытожил Герасимо.

И все снова зашуршали бумагой. Только Карамель ничего не рисовала. Она быстренько написала письмо, которое хотела, и снова спрятала его в карман передника.

– Готово! – сообщил Флопс. – Осталось только крылышко жуку дорисовать и...

И тут все бабочки, жуки и птички, одновременно дорисованные карандмышами, взлетели вверх.

– Ой! – вскрикнула Виола, хватаясь за голову. – Моя стрекоза! Куда же ты?

– Это же надо было забыть, что наши рисунки оживают, – пробормотал Герасимо. – Даже самые маленькие. Даже в письмах.

– Лови его! – кинулся Флопс за своим жуком. – Лови!

Он подпрыгнул, пытаясь схватить насекомое, но промахнулся и сбил стул. Тот грохнулся на пол, почти попав по лапе Марсика. Марсик вскочил, но тоже не удержался на ногах и плюхнулся на хвост, смахнув при этом несколько листков со стола.

– Мое письмо! – взвыла Виола.

– Моя муха! – простонал Марсик с пола. – Ловите её.

– Сейчас поймаем! – завопил Рони Ру, схватил с плиты полотенце и погнался, перепрыгнув через стол, вдогонку за своей птичкой.

На кухне воцарился настоящий кавардак. Все прыгали, кричали, пытаясь поймать сбежавшие рисунки. Письма разлетелись по полу, там же валялись сбитые стулья, сброшенные на пол чашки, ложки и полотенца. Под потолком метались испуганные бабочка, стрекоза и остальные во главе с фиолетовым воздушным змеем. Карамель в ужасе наблюдала за творящимся бардаком. И наконец не выдержала и громко и грозно крикнула:

– А ну хватит!

Все замерли. Даже жук и муха. И дружно уставились на Карамель.

– Хватит. – повторила она уже тише. – Быстренько собираем всё, что здесь разбросали и наводим порядок. Посмотрите, что вы натворили.

Карандмыши огляделись.

– М-да, – пробормотал Герасимо и, дотянувшись, поймал за хвост своего воздушного змея. Тот послушно пошёл в руки.

– Это мы перестарались немного, – согласился Флопс. Снова залез на стол и принялся доставать сверху птичку и насекомых и раздавать их хозяевам.

– Что с ними делать-то будем? – спросила Виктория, поглаживая свою бабочку по крыльям. – Ясно же, что сидеть в письмах они не будут.

– А я знаю, – сказал Рони Ру. – Нужно их немножко стереть.

И он помахал в воздухе медальоном-ластиком.

– Ты что? – испугалась Виктория. – Жалко. Посмотри, какие они замечательные получились.

И снова погладила бабочку.

– Так совсем немножко же, – поторопился объяснить Рони Ру. – Тогда они будут картинками. А тот, кто получит письмо с такой картинкой, просто дорисует одну или две линии и всё. Раз, и у него письмо с настоящей бабочкой или птичкой.

Идея понравилась всем. Ведь это действительно здорово, когда ты открываешь письмо, а в нём подарок. Нужно только чуть-чуть его доделать. И карандмыши решили, что так и сделают.

Но, когда на кухне был наведён порядок, оказалось, что у них появилась ещё одна проблема.

– И как теперь будем разбирать? – мрачно спросил Флопс, рассматривая груду листков на столе. Их подняли с пола и сложили одной кучей в середине. – Они же все перепутались. Теперь непонятно, где чьё.

В кухне повисла тишина. Все думали, а потом Виола вдруг хлопнула лапой по столу.

– А мы не будем разбираться, – решительно сказала она. – Мы будем все подряд читать. Каждое письмо всё равно найдет того, кому было послано.

– Тогда начнём, – сказал Герасимо. – И взял из кучи самое верхнее. Кто читать будет?

– Давай по очереди, – предложила Виола. – Раз ты первое взял, то и читай.

Герасимо откашлялся и с выражением начал:

– Дорогая Виола.

Поднял глаза на Виолу и уточнил:

– Это тебе.

– Я уже поняла, – нетерпеливо сказала она. – Давай дальше.

– Дорогая Виола, – снова начал Герасимо.

– Это два раза написано? – удивился Рони Ру. – А зачем? Разве с первого непонятно?

– Это не написано так, – отмахнулся Герасимо. – Это я повторил, чтобы сначала. И вообще, не мешай.

– А мне нравится, – тихонько пробормотала Виола. – Почему бы и не назвать меня дорогой ещё разок.

– Итак, – снова сказал Герасимо. – Дорогая Виола...

И бросил грозный взгляд на Рони Ру. Тот благоразумно промолчал.

– Мне очень нравится твой бант на хвосте. Не могла бы ты и мне такой завязать? Заранее спасибо.

И замолчал. Все подождали. Наконец, Виола спросила:

– Всё?

– Всё, – согласился Герасимо.

– И подписи нет?

– Нет.

Виола обвела присутствующих взглядом и спросила:

– Так кому бант на хвосте завязать, а то я не поняла.

– Мне, – пискнула Виктория.

– Завяжу, – весело согласилась Виола. – Вот всё дочитаем и завяжу.

И схватила следующее письмо.

– Теперь моя очередь.

– Дорогая Карамель, – зачитала она. – Приготовь, пожалуйста, завтра ещё вкусных блинчиков со сгущенкой. Много, чтобы на всех хватило.

Отложила письмо и под хихиканье остальных сказала:

– Ну, тут и подписи не надо, всё и так ясно.

– Ты всё-таки написал то же самое, что говорил, – проворчал Флопс.

– И совсем не то же самое, – возмутился Марсик. – Тут про блинчики, а не про конфеты.

Карандмыши продолжали веселиться. Марсик насупился.

– Приготовлю, приготовлю, – пообещала Карамель и заметила, как Флопс тайком вытащил одно письмо из кучи на столе и спрятал в карман. То же самое, думая, что никто не видит, сделала и Виктория. Значит, не только у неё было написано что-то такое, что не стоило читать вслух.

– Теперь я почитаю, – проворчал Марсик и вытащил листок из самого низа кучи. – Посмотрим, кому это. «Дорогой Герасимо…».

Герасимо выпрямился и приготовился слушать.

– Мне не понравилась та книжка, которую ты читал нам в последний раз. В ней было слишком мало приключений. В следующий раз прочитай что-нибудь другое.

И замолчал. Герасимо нахмурился и грозно спросил:

– Тоже подписи нет?

– Нет, – пожал плечами Марсик. Герасимо обвел заинтересованных карандмышей взглядом и, наконец, остановил его на Флопсе. Потом перевел на Виолу. Потом снова на Флопса.

– Там действительно было мало приключений, – возмутился Флопс.

– Слишком мало, – подтвердила Виола.

Герасимо только вздохнул и махнул на них лапой.

Прислушиваясь к смеху и весёлым голосам за столом, Карамель тихонько поднялась и отошла к окну. Там, спрятав за занавеской, она и оставила письмо, которое до этого лежало в кармане её фартука. В письме было написано: «Дорогая бабушка Рудольфа, мы все по тебе очень скучаем. И очень хотели бы, чтобы ты как-нибудь заглянула к нам в гости. А ещё лучше осталась насовсем. Ждём тебя. Карамель и остальные карандмыши».

До самого вечера карандмыши разбирали и читали письма. Это оказалось очень увлекательным занятием. И они бы ещё долго веселились, если бы Карамель не отправила всех погулять.

– Вы мне ужин готовить мешаете, – ворчала она. – А я хотела то самое вкусное блюдо сделать.

Чтобы не мешать, остальные разбежались по всему дому-столу, пообещав вернуться через час. Собиравшуюся уже улизнуть Виолу дёрнул за лапу Флопс и таинственно подмигнул ей.

– Пошли, покажу кое-что, – прошептал он.

Сгорая от любопытства, Виола двинулась за ним. Флопс быстро добрался до своего корабля «Ветер свободы», залез наверх и поманил за собой Виолу.

– Смотри, что у меня есть, – сказал он, держа в лапах стакан и свёрнутый листок. В этом листке Виола с удивлением узнала одно из писем.

– И что ты собираешься делать? – спросила она.

– В книжках Герасимо, – начал рассказывать шёпотом Флопс, – говорится об одной интересной штуке. Представляешь, все настоящие путешественники, когда плавают по морям, обязательно пишут письмо, запечатывают его в бутылку и бросают в море. Так вот, я тоже написал такое письмо.

– Так у нас же нет бутылки, в которую его нужно запечатать, – растерянно сказала Виола. Флопс потряс перед её носом стаканом.

– Ну, что есть. Так нам и в море его бросать не надо. И вообще, всё это мелочи. Ты хочешь стать настоящим путешественником или нет?

– Конечно, хочу, – тут же сказала Виола.

И они, старательно свернув письмо, в котором Флопс рассказывал о корабле, о кладе и об их дружной пиратской команде, засунули его в стакан. А стакан спрятали под одну из досок на палубе.

– Вот теперь мы настоящие путешественники, – довольно вздохнул Флопс, садясь на палубу.

– Точно, – согласилась Виола, плюхаясь с ним рядом.

Тем временем Виктория пробралась наверх, к Великому Компьютеру и включила его. Экран приветливо загорелся.

«Привет», – написала Виктория.

«Привет», – появились буквы на экране.

«Сегодня мы писали всем письма», – набрала Виктория.

«Хорошее дело», – отозвался Великий Компьютер.

«И я решила написать и тебе тоже», – отстучала Виктория на клавиатуре.

«И что в нём написано»? – спросил Великий Компьютер.

«Там написано: «Спасибо за помощь, которую всегда готов нам оказать».

«Пожалуйста», – появились буквы.

«Я положу письмо сюда. Пусть будет у тебя, раз я тебе его писала».

Великий Компьютер не ответил. Виктория засунула листок с письмом под клавиатуру, написала «До свидания» и выключила экран.

Рони Ру, пока все занимались своими делами, нашел Барсика. Тот ему очень обрадовался. Все карандмыши после обеда куда-то делись, и Барсик скучал.

– Мяу, – сказал он, пошевелив ушками.

– Точно, – сказал Рони Ру. – Сейчас поиграем. Только сначала у меня к тебе дело.

Барсик наклонил голову, прислушиваясь.

– Я написал тебе письмо, – торжественно сказал Рони Ру. – Знаю, что ты не умеешь читать, поэтому сам тебе прочитаю.

Он сел рядом с Барсиком и прочитал вслух:

– «Дорогой Барсик, я очень рад, что ты у нас появился. И я обязательно научу тебя читать. Твой друг Рони Ру». Ясно? – Рони Ру строго глянул на Барсика. – Теперь будешь учиться. Не вечно же мне за тебя твои письма читать. Понял?

– Мяу, – согласился Барсик. Он готов был учиться чему угодно, лишь бы это было весело.

А Герасимо в своей комнате-библиотеке, ворча, перебирал книжки.

– Приключений мало, ну надо же, – бормотал он себе под нос. – Ладно, найду такую, где много. Куда же я её сунул? А, вот она.

Найдя, наконец-то, что искал, он вытащил толстую книжку в ярком переплёте, раскрыл её на середине и положил туда листок. На нём было написано: «Дорогой Герасимо, не забудь, что ты когда-нибудь хотел написать свою собственную книжку».

– Здорово Карамель придумала, писать самой себе, чтобы не забыть, – сказал он.

Перед самым ужином, когда все собрались возле дверей кухни и демонстрировали Карамели честно вымытые перед едой лапы, Рони Ру вдруг спросил:

– Вы ничего не слышите?

Все притихли и прислушались.

– Кажется, гудит что-то, – сказал Флопс.

– Точно, гудит, – подтвердила Виктория и задрала верх голову. – Кажется, где-то там.

– Смотрите! – закричала Виола, тыкая куда-то лапой. – Смотрите!

Далеко вверху кружила маленькая точка.

– Что это? – спросила Виктория.

– Не знаю, – ответил Герасимо.

Точка всё кружилась и кружилась, постепенно приближаясь. Вот стали видны хвост и крылья. Вот стало возможным рассмотреть маленький пропеллер.

– Самолёт? – неуверенно спросил Флопс.

– Нет, – сказала Карамель, широко улыбаясь. – Не просто самолёт. Белый самолёт.

Она уже знала, кто в нём сидит. Её письмо всё-таки дошло до того, кому было написано.

– Не верю своим глазам, – ахнула Виола, закрывая рот лапами.

Самолёт приземлился. Пропеллер провернулся ещё пару раз и смолк. И из кабины выглянула толстенькая белая мышка в очках.

– Ну, здравствуйте, мои дорогие, – сказала она весело. – А выросли-то как, повзрослели. И как у вас тут дела?

Целую минуту стояла тишина. А потом все карандмыши дружно завопили:

– Ура! Бабушка Рудольфа вернулась!

И бросились к самолёту наперегонки, потому что каждому хотелось обнять её первым.